все
не смогла
пейринг: баки/стив
рейтинг: PG-13
размер: 1700 слов
сюжет: нет
предупреждения: спойлеры, флафф, пиздец, я никогда не бываю до конца довольной тем, что пишу.
добро пожаловать домой.Ему нравится бекон.
Это второе, что он о себе узнает.
*
Проблема в том, что он не привык ничего обдумывать. Он - рефлексы, рукоять ножа, прицел и пуля, баланс, удар, разворот, цель поражена, осталось три; он - действие, его мозг получает сигналы, обрабатывает, отдает приказы, и тело их выполняет. Он умеет выполнять приказы. Он умеет давать отчет. Лучше всего он умеет ждать - выжидать, замедлять дыхание, застывать, тишина внутри, тишина снаружи, непроницаемый ледяной кокон.
Заглянув в себя впервые, он видит пустоту.
Потом проходит время, и, сидя на облупившемся красном диване, таком неудобном, что кружится голова, он понимает, что бекон - это вкусно. Он рассматривает отблески солнца на поцарапанной вилке, и ядовито-яркий растекшийся желток, и подгоревшие полосы на хрустящих треугольниках хлеба; сейчас - официантка сообщает ему - июнь. Двадцать восьмое июня.
Парень за соседним столиком сочувственно мотает головой.
- Отпустит, парень, - пять футов десять дюймов, левша, к бою не подготовлен. Угрозы не представляет. - У того козла из "Хайди" всегда поганая дурь.
"Давай, детка, зажги мой огонь", поверх визгливого скрипа ножей о тарелки, щелчков телефонных клавиш и бессмысленных разговоров. "Детка, зажги".
Кофе он просит без молока.
В груди почему-то теплеет.
*
Обдумывать он не умеет - он действует по ситуации. Получив задание, он его выполняет. Отличие сейчас только в том, что это задание он дал себе сам, но с этим можно работать.
Цель - Стивен Грант Роджерс. Имя написано рядом с его именем - рядом с именем Джеймса "Баки" Барнса, конечно, и на регистрационной форме с отметкой "годен", и в газетных вырезках, и под каждой фотографией, высечено на мемориале, имя повсюду, отскакивает от стен, от панорамных изображений, бьется рикошетом и звенит внутри. Так просто, думает он. Так просто.
Получив задание, он не спросил, какое настоящее имя Капитана Америки. Ему - он теперь понимает - все равно не сказали бы. Но он не спросил. Он вообще не задавал вопросов. "Почему - я - не - задавал - вопросов?" - думает он, разглядывая молодого солдата, склонившегося над картой вместе со Стивеном Роджерсом. Со Стивом Роджерсом. "Стивен" звучит неправильно.
Теперь вопросов так много, что он тонет в них, захлебывается в отсутствии ответов, как в ледяной воде.
На входе, в отделе сувениров, он купил кепку - потому что был риск, что его узнают, и нужно было спрятать лицо; потому что цвет показался ему подходящим.
Он почти удивляется, когда видит старую куртку сержанта Барнса.
Глаза у сержанта Барнса совсем мертвые.
*
- Баки! - Роджерс застывает у порога, в проеме распахнутой двери. Спортивная сумка падает на пол. В ней что-то тяжелое - удар выходит громкий. За плечом Роджерса Сокол выхватывает пистолет.
- Думал, это мы его ищем? - сосредоточенно говорит он. - Он не выглядит дружелюбным. Осторожно, Стив.
Он хороший стрелок, метит в переносицу. А Роджерс как будто его не слышит.
- Баки.
Джеймс не тянется к оружию. Он держит руку - человеческую руку - на столе, раскрытой ладонью вверх. Он не угрожает. Ему не угрожают.
- Я не твой друг, - говорит он, потому что не хочет лгать. - Я не помню тебя.
- Хорошо, - спокойно кивает Роджерс.
- Ты - единственный, кого я знаю, - продолжает Джеймс. - Теперь. Мне нужна... твоя помощь.
Слова такие непривычные, что царапают горло. А Роджерс, наконец отмирая и медленно шагая вперед, вдруг улыбается.
- Конечно, нужна, - еще шаг, - Вечно попадаешь без меня в передряги, - и еще, и в глазах у него снова - то самое выражение, странное, безоружное, и его снова хочется стереть, разбить вместе с лицом, и сохранить в памяти, и никому не позволить отнять во второй раз. Джеймс сжимает левую руку в кулак. Шаг, еще один, Уилсон смещается влево и держит прицел; остановка. - Баки. Ты всегда мой друг.
Он смотрит на Джеймса сверху вниз, стоит так близко, что не успел бы уйти от выстрела. Через секунду он был бы мертв. Он улыбается, и дыхание у него немного сбивается.
- С Зимним Солдатом, - вдруг слышит Джеймс себя со стороны, - ты еще не знаком.
Стив улыбается.
Джеймс думает про солнечный свет.
*
Ему нравится ветер. Ему нравится тишина. И музыка нравится тоже.
Стив говорит, что им нужно одиночество. Они долго едут куда-то, и кожаная куртка Стива нагревается под июньским солнцем, а потом они приезжают в дом из дерева и стекла, и воздух вокруг пахнет морем.
Стив рассказывает ему истории. Стив терпелив, повторяет снова и снова, находит слова, раз за разом прокручивает одно и то же. "Не выиграй войну, пока я здесь", "Мы идем в будущее", "Помнишь, как я затащил тебя на русские горки? Ты решил мне так отомстить?", и еще сотни ничего не значащих фраз, от которых глаза у него темнеют. Он никогда не отводит взгляд, он держит руки на виду, он весь - открытая мишень. "Я не поймал тебя", - говорит Стив. "Я не успел. Я - причина того, что они с тобой сделали. Понимаешь, Баки?".
Зимнему Солдату кажется, что Стив Роджерс - идиот. Да еще и упрямый, как черт.
Ему сложно понять, как себя называть. Он думает "Джеймс", но имя не подходит; оно чужое, как одежда, как кепка со сломанным козырьком и белой буквой "А". Он думает "я" - впервые за долгое, долгое время, время, которого не было; "я" - это не имя, но это начало.
Он думает "Баки", и это ложь. Это глупость, и упрямство, и наивность, убийственная наивность Капитана Америки. Он думает "Баки", все чаще и чаще, потому что Стив без конца повторяет это; он чувствует, как имя прирастает, просачивается под кожу, склеивает осколки - джаз, кино с Джеймсом Дином, вес оружия в руке, темно-синий, запах абрикосов, вкус кофе, холодные простыни, Стив. Он думает "Баки", и с каждым днем крадет все больше.
Стив говорит, а он слушает. Он видит: снег, и дым, и мертвых солдат, и взорванный танк, и черную цель в перекрестье прицела. Все проносится перед глазами. Он смотрит фильмы о других людях: о двух солдатах, одном мертвом, одном живом.
Стив говорит, а он крадет. Стив думает, что он вспоминает; а пропасть между ним и тем Баки растет. Чем больше он знает, тем сильнее -
Ненавидит.
Стив не умеет лгать - он и молчит так громко, что его молчание кричит о правде. Это вообще-то правило: самое уязвимое место всегда за самой исступленной защитой. Смотри, как двигается цель, и увидишь. Слушай, о чем Стив молчит, и поймешь.
Баки Барнс был чертовски везучим засранцем, думает Зимний Солдат.
Как же его любили.
*
Время тянется, тянется, тянется. Времени не существует. Стив Роджерс спит в одном доме с тем, кто почти убил его, с тем, кто может убить его сейчас, спит и не просыпается.
Баки любит рассвет.
Это тишина, и Стив мерно дышит в угловой комнате под крышей. Я мог бы разбить окно и убить его, думает Зимний Солдат. Сейчас - закрепиться, оттолкнуться, один прыжок, один выстрел. Он проснется, но не успеет. Не успеет. Слишком расслабился.
Баки страшно. Эти мысли ему не нравятся.
Рассвет - это тишина, и темно-синий, и краски. И ветер с моря, и легкие взмахи птичьих крыльев, и блестящая полоса воды, там, за деревьями. Теперь, когда Зимний Солдат смотрит в себя, он видит не пустоту. Он становится кем-то - он становится хуже, тяжелее, медленнее, новые данные связывают его, тормозят, снижают эффективность. Он любит малину, и апельсины, и крепкий кофе. Он любит пробежки - Стив просыпается, и солнце встает, и песок пружинит под ногами, и Стив устает, пытаясь его перегнать, а он не может обогнать Стива. Он умеет стрелять. Он умеет драться - ему нравится.
Ему нравится, когда Стив смотрит на него. Ему не нравится, что Стив его не видит. Ему не нравится, что Стив не хочет видеть. Видит не его.
Почему ему хочется, чтобы Стив забыл Баки?
Баки Барнс его бесит.
*
Он прижимает Стива к стене, сжимает металлические пальцы, вдавливает в плечо, и Стив дергается. Его тело напрягается - он дезориентирован, растерян, потому что вот вся правда, я лгу тебе - ты лжешь себе, Стив, пора проснуться. Баки вглядывается в его лицо, в растерянные светлые глаза, и ненавидит Баки, хочет его стереть.
Он вжимается в губы Стива своими - резко, жестко, как умеет, и держит Стива всем телом, когда тот дергается, пытаясь вырваться. Он кусает нижнюю губу, давит на плечи, дергает волосы правой рукой, заставляя Стива наклонить голову. Стив рвано вздыхает, вздрагивает, чуть не дрожит от напряжения, вырывается, отводит голову, подается вперед, стараясь освободиться -
Баки ловит губами его вдох -
И Стив обнимает его.
- Баки.
Во второй раз губы у Стива мягкие.
*
"Я мог бы убить тебя", - думает Баки с отчаянной злостью. "Мог бы свернуть тебе шею. Прямо сейчас. Ты был бы мертв".
Стив во сне прижимается щекой к его плечу - утром от металла останутся следы. Его дыхание щекочет Баки шею. Баки проводит пальцами по его шее, по позвонкам, по ложбинке на затылке. Стив обнимает его.
В распахнутое окно светит луна.
Глазам Баки больно.
*
Он не любит других людей. Тот Баки, конечно, любил. Тот Баки был хорошим человеком.
Теперь ему нравится разговаривать, потому что Стив его слушает. У него нет прошлого, но есть настоящее. Стив делит с ним настоящее - можно притвориться, что прошлое не имеет значения. Что того Баки никто не ждет.
Фейерверки он терпеть не может - это они выяснили еще в самом начале. Ему нравится, как пахнет влажная от дождя трава. Он любит барбекю - запах дыма, вкус мяса, тепло от огня.
Ему нравится, когда Стив задыхается, стонет его имя, нравится, как Стив позволяет сжимать свои запястья. Ему нравится, когда Стив оставляет следы. Как Стив осторожно берет его за руку, когда они едут ужинать в город.
Он любит, когда Стив улыбается.
*
- Я мог бы убить тебя, - шепчет он однажды утром, гладя пальцами скулы Стива. Щетина щекочет ему ладонь, Стив сонно улыбается и трется о его руку. - Ты идиот. Какой же идиот.
- Я люблю тебя, - просто отвечает Стив. Солнце золотит его лицо, сверкает в глазах, и эти слова - правда.
- Я не Баки, - говорит Баки, пытаясь избавиться от горького, страшного чувства, от боли под ребрами и яда в горле. - Я не помню. Его. Я ничего не помню.
Стив не отшатывается, не бьет его, не вырывается. Стив смотрит на него, и солнце плещется в его глазах.
- Ты - это ты.
Стив не умеет лгать. Поэтому Баки ему верит.
Баки целует его, пока утро не становится днем.
*
Через три дня они едут в Нью-Йорк.
*
Первое, что он о себе узнал: у него есть друг.
все
не смогла
пейринг: баки/стив
рейтинг: PG-13
размер: 1700 слов
сюжет: нет
предупреждения: спойлеры, флафф, пиздец, я никогда не бываю до конца довольной тем, что пишу.
добро пожаловать домой.
не смогла
пейринг: баки/стив
рейтинг: PG-13
размер: 1700 слов
сюжет: нет
предупреждения: спойлеры, флафф, пиздец, я никогда не бываю до конца довольной тем, что пишу.
добро пожаловать домой.